Москва приступила к этому великому делу в 1563 г., но после того, как были напечатаны две книги — «Апостол» и «Часослов», — дом, где помещалась типография, ночью подожгли, станок и шрифты
погибли в огне, а типографы со страха бежали в Литву.
Аббат Гавриил Грубер, избранный в начале царствования императора Александра I «генералом» восстановленного в России ордена иезуитов,
погиб в огне в ночь на 26 марта 1805 года, во время страшного пожара дома католической церкви, где он жил после изгнания из этого дома митрополита Сестренцевича, возвращенного новым государем из ссылки и снова ставшего во главе католической церкви в России.
Неточные совпадения
И это правда. Обыкновенно ссылаются на то, как много
погибает судов. А если счесть, сколько поездов сталкивается на железных дорогах, сваливается с высот, сколько гибнет людей
в огне пожаров и т. д., то на которой стороне окажется перевес? И сколько вообще расходуется бедного человечества по мелочам,
в одиночку, не всегда
в глуши каких-нибудь пустынь, лесов, а
в многолюдных городах!
Утром воины беспрекословно исполнили приказание вождя. И когда они, несмотря на адский ружейный
огонь, подплыли почти к самому острову, то из воды послышался страшный треск, весь остров покосился набок и стал тонуть. Напрасно европейцы молили о пощаде. Все они
погибли под ударами томагавков или нашли смерть
в озере. К вечеру же вода выбросила труп Черной Пантеры. У него под водою не хватило дыхания, и он, перепилив корень, утонул. И с тех пор старые жрецы поют
в назидание юношам, и так далее и так далее.
Точно оголила его смерть, которую готовили для него люди, оторвала от пышности и внушительного великолепия, которые его окружали, — и трудно было поверить, что это у него так много власти, что это его тело, такое обыкновенное, простое человеческое тело, должно было
погибнуть страшно,
в огне и грохоте чудовищного взрыва.
Но, кроме того,
в самый день апраксинского пожара Бенни был свидетелем ужасного события: он видел, как, по слуху, распространившемуся
в народе, что город жгут студенты, толпа рассвирепевших людей схватила студента Чернявского (впоследствии один из секретарей правительствующего сената) и потащила его, с тем, чтобы бросить
в огонь, где г-н Чернявский, конечно, и
погиб бы, если бы ему не спас жизнь подоспевший на этот случай патруль (происшествие это
в подробности описано
в первом томе моих рассказов).
— Вот, вывел бог Лота из Содома и Ноя спас, а тысячи
погибли от
огня и воды. Однако сказано — не убий? Иногда мне мерещится — оттого и
погибли тысячи людей, что были между ними праведники. Видел бог, что и при столь строгих законах его удаётся некоторым праведная жизнь. А если бы ни одного праведника не было
в Содоме — видел бы господь, что, значит, никому невозможно соблюдать законы его, и, может, смягчил бы законы, не губя множество людей. Говорится про него: многомилостив, — а где же это видно?
— А испытания какие Господь посылал на Кладенец… Татарский погром обрушился на наш край после разорения Владимира на Клязьме… Пришла гибель Кладенцу. Его князь один из немногих не пал духом и пошел на врагов и
погиб в рядах своей рати… Шутка сказать, когда это было: пятьсот с лишком лет назад… И хан Берку чуть опять не истребил нашего города, и царевич татарский Драшна грозил ему
огнем и мечом!
Но как же тут очутились японцы? Потом, уже много позже, мы узнали: два-три японских орудия с бешеною удалью проскакали
в образовавшийся прорыв на несколько верст вперед, без всякого прикрытия стали на горке и открыли
огонь по переправе. И побежали все эти массы вооруженных людей, и
погибло имущества на сотни тысяч.
Юрий Денисович с такой любовью относился к своему только что приобретенному хуторку. Он вкладывал
в него все свои силы и был так счастлив иметь это крошечное именье, хорошенькую маленькую усадьбу. И вдруг… от одной пустой неосторожности, от беспечного обращения с
огнем она должна
погибнуть и обратиться
в груду пепла.
Даже замужние, бойкие женщины приходят от них
в смущение; пригожим девицам мамки, отпуская их с крестным знамением на куртаги, [Приемные дни во дворце (нем.).] строго наказывают беречься пуще
огня глаза Волынского, от которого, говорят они,
погибла не одна их сестра.